Наверное, эту публикацию можно было бы поместить в раздел «Юридический юмор», но мой доверитель получил 10 лет и 11 месяцев лишения свободы, и ни фига не смешно…

Обычное уголовное дело, связанное с незаконным оборотом наркотических средств: два эпизода, хранение в значительном размере и сбыт. В суд дело заходило тяжело. При ознакомлении с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ молодая девушка, новоиспеченный следователь МВД, бывший сотрудник ФСКН, принесла нам три непронумерованных тома уголовного дела, скрепленных зажимом для бумаг.

Мой клиент Антон, больше шутя и заигрывая с молодой симпатичной девушкой, возмутился: почему уголовное дело не прошито. Я просто уверен в том, что если бы у следователя было больше ума, то она могла бы найти массу вариантов как ответить, не нагнетая обстановку.

Но в ответ Антон получил от следователя отповедь на фене с использованием ненормативной лексики, суть которой заключалась в том, что не надо качать права и жри, что дают. То, что рядом находился адвокат по соглашению, ее абсолютно не смущало. В конечном итоге мадам пришлось уволиться, и уголовное дело мы заканчивали с другим следователем, тоже милой и молодой девушкой, но более адекватной.

В суде первой инстанции все как обычно по делам о незаконном обороте наркотических средств. Масса существенных нарушений норм УПК РФ, на которые суд закрыл глаза. Потом были прения и приговор, клиент получил 11 лет лишения свободы, который я, конечно же, обжаловал в суд апелляционной инстанции.

В ходе заседания суда апелляционной инстанции судья-докладчик подробно огласил мою апелляционную жалобу, доводы которой мы с Антоном поддержали, и после соблюдения всех формальных процедур коллегия ушла в совещательную комнату.

Через пять минут была оглашена резолютивная часть апелляционного постановления. Приговор отменили, и уголовное дело направили на новое рассмотрение в суд первой инстанции в новом составе.

Я, честно говоря, был преисполнен гордости за себя и за судебную коллегию, внявшей моим доводам.

Когда я получил мотивированное решение суда апелляционной инстанции, то сначала не уловил смысл написанного:

 «Вместе с тем, как следует из протокола судебного заседания от 18.12.2017 года, после выступления государственного обвинителя адвокат Пятицкий Е.Ф.

выступил с защитительной речью, однако,  большая часть выступления адвоката посвящена защите другого лица, а именно ФИО29, а также обстоятельствам, не имеющим отношение к рассматриваемому уголовному делу.

В завершении защитительной речи адвокат, доводя до суда свою позицию, высказался о необходимости оправдания ФИО30 в совершении инкриминируемого преступления. Таким образом, согласно не оспоренному сторонами в данной части содержания протокола судебного заседания в прениях сторон по уголовному делу в отношении  А.

Г. адвокат Пятицкий Е.Ф. с речью в защиту А.Г. не выступил, свою позицию относительно виновности или невиновности подсудимого по предъявленному обвинению до суда не довел, в связи с чем А.Г. был лишен защиты и его право на защиту в прениях сторон было существенно нарушено.

О чем речь? Этого не было в процессе, и я в ходе судебных прений говорил именно об Антоне и даже, по сложившейся практике, приобщил к материалам уголовного дела свою защитительную речь в письменном виде!

И тут я вспомнил, как секретарь судебного заседания попросила у меня флешку с текстом моей защитительной речи.

Я человек добрый и флешку дал, только скачала секретарь первоначальную версию моего выступления, где первые четыре строчки об Антоне, а остальные пятнадцать листов про абсолютно другое уголовное дело и абсолютно другого человека.

Я всегда читаю протоколы судебных заседаний, но, дойдя до своей речи, читать не стал, зачем? Тем более копию приобщил в письменном виде. Но видимо, кроме меня, этот протокол судебного заседания, как и все уголовное дело, прочитали только в суде апелляционной инстанции.

Я представляю картину судебного процесса: согласно протоколу судебного заседания… Я почти час выступаю в прениях, рассказывая про другое уголовное дело и абсолютно другого подсудимого. Суд после этого, внимательно меня выслушав, выяснил, есть ли у сторон реплики и после последнего слова Антона удалился в совещательную…

Видимо у меня уже была подмоченная репутация, так как в суде первой инстанции все решили, что я это все специально замутил. Секретарю за это в принципе ничего не было, она даже вскоре стала помощником судьи, но здороваться со мной на всякий случая перестала. Ну не велика беда…

Во втором процессе, в принципе, все было то же самое. Все наши доводы о существенных процессуальных нарушениях, в том числе о наличии признаков провокации преступления, новым составом суда были также проигнорированы. Даже добавилось еще одно существенное нарушение.

В ходе судебного следствия судом были незаконно и необоснованно оглашены показания секретного свидетеля, гражданина под псевдонимом «Иванов Ю.М.». При этом, согласно протоколу судебного заседания защита возражала против оглашения показаний гражданина под псевдонимом «Иванов Ю.М.

», так как фактически личность его судом не установлена, очная ставка с данным свидетелем не проводилась, и сторона защиты была лишена возможности задавать ему вопросы, то есть стороне защиты в предыдущих стадиях производства по делу не была предоставлена возможность оспорить показания свидетеля под псевдонимом «Иванов Ю.М.

»  предусмотренным законом способом. При этом очевидно, что показания данного свидетеля сыграли ключевую роль в доказанности причастности Антона к сбыту наркотического средства.

Дальше все шло по накатанной: полное игнорирование доводов защиты и обвинительный приговор, согласно которому Антон получил на месяц меньше – 10 лет 11 месяцев, который апелляционная инстанция окончательно засилила.

Необычным в этом уголовном деле было то, что мною сразу после апелляции была подана жалоба в ЕСПЧ (Европейский суд по правам человека) о том, что факты, изложенные ней, свидетельствуют о нарушении права Антона, предусмотренного п.п. «d» п.3 ст.

6 Конвенции — допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него и о нарушении права Антона, предусмотренного п. 1 ст.

6 Конвенции – право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Поданная мною жалоба была признана  приемлемой Европейским судом по правам человека. И в настоящее время мы ждем ее коммуникации правительству РФ и рассмотрения по существу в ЕСПЧ.

Других надежд на объективное правосудие, по крайней мере, у нас в стране нет. Наши судьи по уголовным делам, к сожалению, в большинстве случаев видят только формальные нарушения процесса, все остальное для них просто «белый» шум.

Прокурор разъясняет — Прокуратура Ростовской области

Основания и порядок обжалования приговоров, постановленных судами районного звена с участием присяжных заседателей

По общим правилам уголовного судопроизводства пересмотр приговора суда первой инстанции в апелляционном порядке подразумевает повторное рассмотрение дела по вопросам как применения норм права, так и достоверности установленных фактических обстоятельств дела (событий преступного деяния и виновности подсудимых).

Вместе с тем уголовно-процессуальное законодательство предусмотрело категорию дел, для которых обсуждение вопросов факта в апелляционной инстанции остается под запретом. К такому виду судебных решений относятся приговоры, постановленные на основании вердикта коллегии присяжных заседателей.

Уголовные дела с участием присяжных заседателей рассматриваются только по ходатайству самих обвиняемых, которым разъясняются особенности данной формы судопроизводства, в том числе и порядок обжалования приговоров, для того, чтобы они могли предвидеть и оценить правовые последствия своего выбора.

Особенности пересмотра приговоров по уголовным делам, рассмотренным с участием коллегии присяжных заседателей, регламентированы ст. 389.27 УПК РФ, согласно которой для отмены или изменения в апелляционном порядке судебных решений, вынесенных с участием присяжных заседателей, необходимо наличие одного из следующих оснований:

• — существенное нарушение уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом первой инстанции;
• — неправильное применение им уголовного закона при квалификации содеянного подсудимым;
• — несправедливость приговора.
• Так, оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных, может быть отменен только при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые:
• а) ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств в ходе судебного следствия;
• б) повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов;
• в) повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Что касается фактических обстоятельств дела, приведенных в приговоре в соответствии с содержанием решения присяжных заседателей, то они оспариваться сторонами не могут.

Такое ограничение обусловлено спецификой данной формы судопроизводства, поскольку закон наделил коллегию присяжных заседателей исключительными полномочиями по признанию доказанными (либо недоказанными) всех фактических обстоятельств дела и принятию решения о виновности или невиновности подсудимого, освободив от обязанности мотивировать свои выводы, оформленные вердиктом.

Помимо общих неустранимых в суде апелляционной инстанции процедурных нарушений, которые могут быть допущены при любой форме судопроизводства и служат основанием отмены приговора суда первой инстанции, законодательно предусмотрен ряд нарушений, которые могут иметь место только в суде с участием присяжных заседателей.

К таковым, в частности, относятся; вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных; незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей, допущенное в ходе разбирательства дела иными участниками процесса; ограничение процессуальных прав участников судопроизводства; неясность или противоречивость вердикта; нарушение тайны совещания коллегии присяжных заседателей при вынесении вердикта; не предоставление подсудимому возможности выступить в прениях сторон при обсуждении юридических последствий вердикта; ссылка участников производства в ходе прений сторон на новые обстоятельства, которые не исследовались в судебном заседании с участием коллегии присяжных, а также иные нарушения, которые могли повлиять на характер вынесенного присяжными заседателями вердикта. Так, основанием отмены приговора могут быть нарушения ч. 6 ст. 335 УПК РФ, предписывающей суду разрешать вопросы допустимости доказательств (т.е. их соответствия установленной законодательством процедуре получения) исключительно в отсутствие присяжных заседателей, поскольку рассмотрение данного вопроса при присяжных заседателях может повлиять на объективность содержания вердикта.

Самой распространенной причиной отмены приговоров суда присяжных является неправомерное воздействие на коллегию стороной зашиты с целью сформировать негативное отношение к доказательствам обвинения, к их достаточности и законности.

Как показывает практика, именно подсудимые и их адвокаты зачастую нарушают установленный законом запрет оказывать на присяжных заседателей любое недозволенное воздействие, способное вызвать у них предубеждение, которое может отрицательно повлиять на беспристрастность коллегии и формирование мнения по делу.

Обстоятельства обвинения не конкретны

25 апреля 2019 г. 14:17

Апелляция отменила обвинительный приговор адвокату, осужденному за клевету на судью

Как сообщает «АГ», Московский областной суд опубликовал мотивированное постановление от 16 апреля, которым был отменен обвинительный приговор в отношении адвоката АП Московской области Бориса Ольхова, ранее осужденного за клевету в отношении судьи.

Защитники Бориса Ольхова, как и он сам, расценили решение апелляции как промежуточное в связи с отсутствием оправдательного приговора. При этом один из них отметил, что, так как срок привлечения к ответственности истек, нового обвинительного приговора не будет и дело будет прекращено.

Советник ФПА РФ, первый вице-президент АП Московской области Михаил Толчеев, который поддержал доводы защиты судебном заседании, отметил, что в деле имелись все основания для оправдания адвоката.

Обстоятельства дела

Напомним, ранее «АГ» писала, что в марте 2017 г. Борис Ольхов защищал в суде интересы потерпевшего по уголовному делу по ч. 1 ст. 111 УК РФ. В ходе судебного рассмотрения дела в Ступинском городском суде МО он подал два заявления об отводе судьи С. и огласил их содержание другим участникам уголовного процесса.

В первом заявлении адвоката содержались следующие фрагменты: «судья С. отказывается отправлять правосудие в соответствии с требованиями закона; рамки УПК, похоже, ему тесноваты», «С.

после того, как потерпевший отказался от особого порядка рассмотрения дела, стал “открыто” ему угрожать», «красиво хотел председательствующий и потерпевшему в ходе процесса ущерб возместить.

Предложив на кафедру свидетелей 50 тысяч рублей подсудимому положить, а потерпевшему их взять», «лично у меня после этих не предусмотренных УПК действий С. сложилось впечатление о том, что председательствующий в доле», «недавняя отмена оправдательного приговора С.

по делу о получении взятки, которая сейчас широко обсуждается в адвокатских кругах, существенно добавляет к моим сомнениям в беспристрастности председательствующего».

Второй документ содержал в себе, в частности, следующие цитаты: «превратил процесс в базар спор двух лиц», «находчивый С. ловко остановил меня статьей 252 УПК РФ».

Ходатайства были отклонены судьей, который посчитал, что Борис Ольхов использовал в них оскорбительные формулировки, после чего вынес ему замечание.

Судья также направил в Адвокатскую палату Московской области частное постановление, в котором просил привлечь защитника к дисциплинарной ответственности.

В отношении адвоката было возбуждено дисциплинарное производство, по итогам которого Борису Ольхову было вынесено замечание.

В октябре 2017 г. Главное следственное управление СК РФ по Московской области возбудило уголовное дело в отношении адвоката за неуважение к суду, выразившееся в форме оскорбления судьи, по ч. 2 ст. 297 УК РФ. В дальнейшем следствие переквалифицировало действия адвоката, предъявив ему обвинение по ч. 1 ст. 298.1 УК РФ – клевета в отношении судьи.

По версии следствия, спорными высказываниями адвокат распространил заведомо ложные, не соответствующие действительности сведения, затрагивающие репутацию, профессиональные и моральные качества судьи Ступинского горсуда Московской области С.

, опорочив его честь и достоинство как человека и лица, отправляющего правосудие, одновременно нарушив нормальную деятельность суда и умалив авторитет судебной власти РФ. В обоснование своей позиции гособвинение опиралось на три проведенные по делу экспертизы.

В квартире обвиняемого был произведен обыск, в отношении него была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

Суд первой инстанции оштрафовал адвоката на 200 тыс. руб.

В ходе рассмотрения уголовного дела в Каширском городском суде Московской области подсудимый не признал своей вины.

Суд заслушал, в том числе, показания потерпевшего, свидетелей, принимавших участие в уголовном процессе по делу, в ходе которого были поданы спорные заявления об отводе.

Судом также были исследованы письменные доказательства, в том числе два спорных заявления об отводе судьи, протоколы судебных заседаний, подтверждающие факт оглашения адвокатом заявлений об отводе судьи, заключения трех лингвистических экспертиз.

Оценив все обстоятельства дела, 7 декабря 2018 г. суд признал Бориса Ольхова виновным в совершении инкриминируемого ему преступления и назначил наказание в виде штрафа в размере 200 тыс. руб. При вынесении приговора суд учел смягчающие обстоятельства в виде пенсионного возраста подсудимого, положительные характеристики, награждение знаком «Почетный адвокат Московской области».

Суд посчитал, что факт публичного распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство судьи С., подтверждался не только показаниями свидетелей, но и протоколами судебных заседаний. «Из заключений экспертов усматривается, что содержащиеся в заявлениях об отводе судьи от 20 и 21 марта 2017 г.

высказывания носят утвердительный характер о том, что судья С.

не осуществляет государственную судебную деятельность так, как того требуют установленные правила… привнес в деятельность суда не свойственные ему функции по урегулированию вопроса о форме возмещения ущерба пострадавшему подсудимым, указывая на выполнение конкретных действий посредством передачи денег в зале суда, о чем в последующем скрыл информацию», – указал суд в приговоре, сделав вывод, что обстоятельствами, порочащими честь и достоинство судьи С., а также умаляющими авторитет судебной власти, являются утверждения о его недобросовестности при осуществлении профессиональной деятельности и совершении нечестных поступков.

Довод защиты о том, что обвиняемый воспользовался своим процессуальным правом на отвод судьи, был отвергнут в силу того, что подсудимый допустил в своих высказываниях утверждения о недобросовестном поведении потерпевшего. Суд отметил, что они не соответствовали действительности и были направлены на подрыв репутации, профессиональных и моральных качеств С.

и авторитета судебной власти в целом, так как оглашались в судебном заседании в присутствии иных, помимо участников процесса, лиц.

Со ссылкой на положения Закона об адвокатуре суд указал, что его нормы не предусматривают право сторон (в том числе адвоката) на допущение высказываний в процессуальных документах об утверждениях в адрес судьи, касающихся его профессиональной репутации.

Апелляция вернула дело в прокуратуру

Не согласившись с приговором суда, защита подсудимого и он сам обжаловали его в апелляционную инстанцию – Московский областной суд.

В апелляционных жалобах, в частности, указывалось на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела; отсутствие в приговоре разъяснений, какие именно действия обвиняемого являются клеветой; нарушение прав подсудимого на защиту в связи с освобождением судом потерпевшего от дальнейшего участия в судебных заседаниях.

Также защита указала на отсутствие прямого умысла по распространению каких-либо порочащих судью сведений у Бориса Ольхова, который реализовывал своими действиями свои процессуальные права по заявлению отвода судье.

По мнению защитников адвоката, суд первой инстанции допустил нарушение ряда положений закона, включая нормы международного права, в том числе ст.

10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право на выражение мнения.

Изучив обстоятельства дела, апелляционный суд выявил, что предъявленное Борису Ольхову обвинение не соответствует признакам ст. 298.1 УК РФ, поскольку в нем не приведены обстоятельства, свидетельствующие о заведомом характере изложенных сведений. Обвинительное заключение и приговор также не содержат таких обстоятельств.

Апелляция указала, что из обвинения непонятно, какие именно высказывания адвоката Бориса Ольхова являются клеветой: «Обстоятельства обвинения не конкретны, нарушены требования п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, фактически не указана объективная сторона преступления, в котором он обвиняется, что в соответствии со ст.

47 УПК РФ нарушает право на защиту осужденного, поскольку он должен знать, в чем обвиняется и от чего защищаться».

Суд счел, что эти обстоятельства нарушают права обвиняемого, поскольку последний имеет право знать, в чем обвиняется, а органы предварительного следствия в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении должны указать и конкретизировать суть предъявленного обвинения.

В этой связи Мособлсуд вынес апелляционное постановление, которым частично удовлетворил жалобы подсудимого и его защиты. Апелляция отменила обвинительный приговор и вернула дело в прокуратуру для устранения препятствий рассмотрения его судом. При этом избранная в отношении Бориса Ольхова мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении была оставлена в силе.

Борис Ольхов и его защитники прокомментировали решение апелляции

В Мособлсуде интересы Бориса Ольхова представляли член Комиссии по защите прав адвокатов АП МО Денис Ковалёв и адвокат АП МО Михаил Мещеряков. В судебном заседании доводы защиты поддержал советник ФПА РФ, первый вице-президент АП Московской области Михаил Толчеев.

Денис Ковалёв полагает, что апелляция вынесла промежуточное решение, отказавшись оправдать подсудимого: «Вторая инстанция подтвердила, что приговор был незаконным и необоснованным. Каширский горсуд Московской области дал неполную оценку доводам защиты, фактически осудив Бориса Ольхова за выражение своей правовой позиции по делу, в котором он представлял интересы своего доверителя».

Михаил Мещеряков отметил, что защита выполнила свою «программу-минимум». «К моменту рассмотрения дела в апелляционной инстанции истек срок давности привлечения к уголовной ответственности по данному составу, поэтому суд в любом случае освободил бы Бориса Ольхова от наказания.

Но если бы приговор был оставлен в силе, это повлекло бы за собой с неизбежностью прекращение его статуса, так как приговор был вынесен до истечения срока.

После отмены приговора и возвращения дела на стадию предварительного расследования оно подлежит прекращению, нового обвинительного приговора не будет, статус адвоката будет сохранен», – отметил защитник.

По мнению адвоката, апелляционное постановление не является революционным, так как наиболее существенным доводам защиты о невозможности привлечения адвоката к ответственности за мнение, высказанное им при осуществлении защиты, а также о нарушении ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в постановлении оценки не дано.

Михаил Толчеев расценил отмену обвинительного приговора как значительное событие. «Судебная система не создала столь негативный и, на мой взгляд, позорный прецедент.

Палата настроена решительно в этом плане, мы готовы идти до Европейского Суда, поскольку этот вопрос является принципиальным, ведь он затрагивает все сообщество и доктрину правосудия в целом».

По его мнению, в указанном деле имелись все основания для оправдания подсудимого.

«Это совершенно надуманная и нетерпимая ситуация преследования адвоката за мнение, высказанное в процессуальном документе. Адвокат заявлял о незаконности действий судьи, это его работа и прямая обязанность.

Данное дело является принципиальным для адвокатского сообщества, поскольку оно создает так называемый замораживающий эффект, о недопустимости которого говорит ЕСПЧ в деле «Морис против Франции”, в котором Европейский Суд защитил права адвокатов на эффективную защиту.

Таким образом, речь может идти только о некорректности формы высказывания, которая может стать предметом дисциплинарного производства в отношении адвоката, но никак не уголовного обвинения в клевете.

Тем более что никаких утверждений в высказываниях Бориса Ольхова не содержалось», – пояснил первый вице-президент АП МО.

Борис Ольхов с сожалением отметил, что апелляция рассмотрела лишь единичный довод защиты и положила его в основу своего судебного акта, проигнорировав при этом остальные. «В процессуальных документах не может содержаться клевета.

В тексте отмененного приговора Каширского горсуда был использован новый юридический термин “официальный процессуальный документ”, это обстоятельство, безусловно, является курьезом для юридической общественности», – отметил он.

Адвокаты программы «Человек и Закон» – консультации юристов

Кассационный суд, рассмотрев доводы адвокатов, изложенные в дополнении к апелляционной жалобе, отменил приговор в отношении Шираза Аракеляна, осуждённого Суровикинским районным судом Волгоградской области на год и десять месяцев колонии-поселения за автомобильную аварию. Ранее апелляция оставила это решение в силе, но вышестоящая инстанция не разделила мнение коллег и дело вернули на новое рассмотрение.

«Апелляционная инстанция — Волгоградский областной суд — удовлетворила большую часть требований, высказанных в жалобе адвокатов.

Хотя приговор в части наказания и признания вины подзащитного остался без изменений, внесённые в него поправки давали надежду на справедливое решение кассационной инстанции. Итог удовлетворил обратившихся к нам близких Шираза Аракеляна.

Дело направлено в районный суд и будет рассмотрено заново уже другим председательствующим», — говорит юрист, помощник адвоката Андрей Богомолов.

Родственники молодого человека обратились в наш правовой центр, услышав приговор районного суда. Шираз Аракелян был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 264 УК РФ. По мнению обвинения, осуждённый, управлявший автомобилем отечественного производства, стал виновником аварии, в которой погиб человек, а ещё один получил травмы.

«Приговор первой инстанции в описательно-мотивировочной части скопирован из обвинительного заключения, вплоть до совпадения в последовательности предложений, слов, знаков препинания, а также допущенных орфографических и пунктуационных ошибок.

Выводы суда об установлении фактических обстоятельств деяния заранее предрешены выводами органа предварительного расследования, потому исследование доказательств было лишено какого-либо смысла», — уверен адвокат по уголовным делам Ильдар Фазлеев.

Показания потерпевшего и ряда свидетелей, изложенные в приговоре, не соответствуют содержимому протокола судебного заседания, который был изучен адвокатами.

Например, показания потерпевшего, якобы данные им во время процесса, легли в основу решения суда, но не были записаны секретарём.

Конечно, это может быть следствием чей-то невнимательности, а может, и халатности, но когда решается судьба человека, важна каждая деталь.

«Основанием для отмены или изменения приговора в апелляционном порядке, в соответствии со статьёй 389.17 УПК РФ, является непредоставление подсудимому права на участие в прениях. Как следует из протокола судебного заседания, Аракелян был лишён этой возможности.

Кроме того, при расследовании уголовного дела неоднократно было нарушено его право на защиту. Обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключало возможность постановления судом приговора.

В кассационной инстанции мы добились отмены решения и передачи уголовного дела на новое судебное разбирательство», — поясняет адвокат ао уголовным делам Ильдар Фазлеев.

Вс не разрешил кассации отменять оправдательный приговор из-за переоценки доказательств

Суд кассационной инстанции не может отменять оправдательный приговор на основе противоположной оценки доказательств, в том числе с точки зрения их полноты и достаточности для обоснования изложенных нижестоящим судом выводов о фактических обстоятельствах дела, поясняет Верховный суд РФ. Высшая инстанция подчеркивает, что пересмотр в кассационном порядке приговора, определения или постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного или оправданного, является лишь исключительной мерой и должен быть подробно обоснован.

Суть дела

Савеловский суд Москвы признал невиновным жителя столицы по делу об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть человека.

Судья счёл, что следствию не удалось опровергнуть версию защиты о том, что обвиняемый не совершал каких-либо преступных действий, а наоборот, обнаружив потерпевшего лежащим на полу, пытался его спасти — делал искусственное дыхание и массаж сердца.

Судья, оправдывая подсудимого, также указал на то, что следствие не установило предмет, которым могли быть причинены телесные повреждения погибшему. 

Мотив совершения преступления — личная неприязнь, также не нашел своего подтверждения, а потому утверждения, содержащиеся в обвинении, носят характер предположений, на которых не может быть основан обвинительный приговор, отметил суд. 

Районный суд, толкуя все сомнения в пользу подсудимого, оправдал его за отсутствием в деянии состава преступления. Оправдательный приговор устоял и в Мосгорсуде. Однако кассационная инстанция отменила все решения и направила дело на новое рассмотрение. 

• Позиция ВС 
• Пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного или оправданного является исключительной мерой, отмечает ВС.
• «Исключения из общего правила о запрете поворота к худшему допустимы лишь в качестве крайней меры, когда неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших», — подчеркивает высшая инстанция.
• Иное приводило бы к нестабильности правовых отношений, произвольности изменения установленного судебными решениями правового статуса их участников и тем самым — к нарушению общепризнанного принципа правовой определенности, указано в определении. 
• При этом, по смыслу закона, суд кассационной инстанции обязан обосновать по каким мотивам то или иное нарушение материального либо уголовно-процессуального закона признано искажающим саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, напоминает ВС. 
• Согласно материалам дела, кассационный суд посчитал, что нижестоящие инстанции дали неверную оценку выводам экспертов и неправомерно отмели одну из версий специалистов об инциденте. 
• Между тем из приговора Савеловского суда Москвы следует, что суд исследовал все имеющиеся в материалах дела доказательства, привел их подробный анализ, оценил все доказательства с точки зрения их допустимости, достоверности и достаточности для разрешения дела, и пришел к выводу о том, что представленные стороной обвинения доказательства не подтверждают виновность фигуранта в совершении инкриминируемого ему деяния и не являются основанием для какой-либо иной квалификации его действий, указывает ВС. 
• При этом районный суд обоснованно учёл, что экспертизы и специальные исследования не имеют заранее установленной силы и преимущественного значения перед другими исследованными судом доказательствами, напоминает высшая инстанция. 
• «По смыслу уголовно-процессуального закона, иная оценка судом кассационной инстанции собранных по делу доказательств, в том числе с точки зрения полноты их установления и достаточности для обоснования изложенных судом в приговоре выводов относительно фактических обстоятельств дела, не может служить основанием для отмены принятого судом по делу окончательного решения с целью ухудшения положения осужденного или оправданного», — отмечает ВС. 

Высшая инстанция считает, что кассационный суд, отменяя оправдательный приговор, вышел за рамки полномочий, пересмотрев выводы экспертов. Более того, кассационная инстанция в определении фактически предрешила вопрос о виновности фигуранта и даже сделала выводы за своих коллег, которые они могли бы сделать при повторном рассмотрении данного уголовного дела, поразился ВС.

В связи с допущенными многочисленными нарушениями ВС определил отменить состоявшееся решение Второго кассационного суда общей юрисдикции и передать дело на новое кассационное рассмотрение в ином составе судей.

Алиса Фокс

Основания к отмене или изменению приговоров — Мониторинг правоприменения

Современный период развития уголовного судопроизводства характеризуется введением институтов, которые в большей степени соответствуют назначению уголовного судопроизводства.  Так, в 2010 году был принят Федеральный закон № 433-ФЗ, который коренным образом изменил систему стадий апелляционного, кассационного и надзорного производства.

  Действовать данный закон начал только с 1 июля 2013 года и в настоящее время можно подвести некоторые итоги правоприменения, в том числе «нового» кассационного производства по пересмотру вступивших в законную силу приговоров.

  Традиционно кассационная инстанция, рассматривая вступившие в законную силу приговоры, касалась только вопросов права, оставляя  существо решения и вопросы факта на откуп апелляционной инстанции.

  Советская же кассация  (прообраз сегодняшней апелляции) и советский надзор (прообраз кассационного производства в современном законодательстве)  рассматривали как вопросы права, так и вопросы факта, и предметом рассмотрения этих двух инстанции были как законность, так и обоснованность судебного решения.

Следует отметить, что данный вопрос был предметом дискуссии на протяжении достаточно длительного времени, собственно говоря, всего советского и постсоветского периода развития уголовного судопроизводства.

Законодатель, вводя кассационное производство в новом виде, предусмотрел в качестве предмета рассмотрения суда кассационной инстанции только законность приговора или определения и постановления  суда, вступивших в законную силу.

  Но при этом не воспринял позиции Европейского суда по правам человека и Конституционного Суда РФ о том, что основания к отмене или изменению в суде апелляционной и кассационной инстанции в силу различия  в их природе не должны совпадать (Постановление Европейского суда по правам человека от 24 мая 2007 г.

Дело «Радчиков (Radchikov) против Российской Федерации»; Постановление Конституционного Суда РФ от 17 июля 2002 г. N 13-П). Тем самым основания отмены, изменения в кассационной и апелляционной инстанции не разграничены, а данные производства различаются лишь по предмету судебного рассмотрения.          В рамках мониторинга правоприменения была рассмотрена тема «Существенные нарушения уголовно-процессуального закона как основания отмены или изменения судебного решения при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке». Было проанализировано в общей сложности 67 дел судов общей юрисдикции Российской Федерации за период 2017 г.: 55 дел Ставропольского Края, 5 дел г. Санкт-Петербурга, 7 дел Свердловской области. Были проанализированы существенные нарушения уголовно-процессуального закона в кассационном производстве.

• При проведении данного исследования были поставлены цели:
• Выявление наиболее частых/редких существенных нарушений уголовно-процессуального закона в рассматриваемых субъектах;
• Выявление корреляции между наиболее частыми существенными нарушениями процессуального закона и причиной их популяризации в уголовном процессе;
• В рамках анализа необходимо решить следующие задачи:

Комплексное изучение Главы 47.1 УПК РФ, а именно ст. 401.15 УПК РФ;

Сбор материала судебной практики по предоставленной теме по Российской Федерации (по соответствующим субъектам РФ) за период 2017 г.; 

Изучение собранных решений судов, в частности, характера существенных нарушений уголовно-процессуального закона, субъекта подачи кассационной жалобы, механизма подачи жалобы (оснований, содержания, характера заявляемых требований), аргументацию судов касаемо определенных существенных нарушений;

Ст.401.15 УПК РФ: материальные и процессуальные основания отмены или изменения решений

Основания к отмене или изменению приговоров и иных решений в суде кассационной инстанции можно разделить на материальные, когда неверно применен уголовный закон и процессуальные, когда нарушения уголовно-процессуального закона повлияли на существо решения.

Исходя из презумпции истинности вступившего в законную силу приговора и иного судебного решения, основания к отмене или изменению  в суде кассационной инстанции должны носить достаточно весомый характер для того, чтобы эту презумпцию преодолеть. В ходе анализа были изучены судебные решения следующих субъектов Российской Федерации: г.

Санкт-Петербург, Свердловская Область, Ставропольский Край. При изучении материалов возникла проблема с поиском дел по запрашиваемой теме, а именно: в г. Санкт-Петербурге в открытом доступе (через интернет ресурс «SudAct.

ru») были найдены 11 дел за 2017 год, из которых 6 касались нарушений уголовного закона и лишь 5 дел были рассмотрены относительно нарушений уголовно-процессуального закона; в Свердловской области происходит аналогичная ситуация: за 2017 год в открытом доступе имеются 38 дел, 7 из которых отменены ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона. Большинство дел в рамках ст.401.15 УПК РФ рассматриваются со ссылкой на нарушение уголовного, а не уголовно-процессуального закона. Подвергаются рассмотрению вопросы квалификации: неправильное применение Общей части уголовного закона, выразившееся в нарушениях Общих начал (принципов) назначенного наказания, являясь существенным нарушением закона, влияющим на исход дела; неправильное применение уголовного закона при назначении наказания (осужденные ссылаются на чрезмерно суровое наказание, требуют смягчения наказания); неправильная юридическая оценка содеянного, оценка с обвинительным уклоном.

Исходя из статистических данных, приведенных выше, можно сделать вывод, что суды в данных субъектах допускают ошибки посредством неправильного применения материального закона, а не процессуального.

Часто суд в Постановлениях Президиума так и прописывает в мотивировочной части решения при ссылке на ст.401.

15 УПК РФ: «Существенных нарушений уголовно-процессуального закона по делу не допущено», при этом основывая решение на допущенных нарушениях уголовного закона (Например, Постановление Президиума Санкт-Петербургского Городского Суда от 6 сентября 2017 года по делу № 44У-89/2017).

Кроме того, нельзя не отметить, что в г. Санкт-Петербург, в Свердловской области имеется меньшее количество дел, связанных со ст.401.15 УПК РФ, что позитивно характеризует работу судебных органов в данных регионах. К противоположному выводу приводит ситуация в Ставропольском Крае, где суды допускают ошибки чаще, исправляя их, доходя до экстраординарной стадии уголовного процесса – кассации.

Субъекты подачи кассационной жалобы

В соответствии со ст.401.

2 УПК РФ «вступившее в законную силу судебное решение может быть обжаловано в порядке в суд кассационной инстанции осужденным, оправданным, их защитниками и законными представителями, потерпевшим, частным обвинителем, их законными представителями и представителями, а также иными лицами в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы. Гражданский истец, гражданский ответчик или их законные представители и представители вправе обжаловать судебное решение в части, касающейся гражданского иска». Всего из 67 дел имеется 30 дел, в которых кассационную жалобу подали осуждённые, что равняется 45% ото всех рассмотренных Постановлений (кассационная жалоба осужденного: 24 дела в Ставропольском Крае (например, Постановление Президиума Ставропольского Краевого Суда от 3 июля 2017 года по делу № 44у-432/17; Постановление Президиума Ставропольского Краевого Суда от 27 февраля 2017 года по делу № 44у-111/17; Постановление Президиума Ставропольского Краевого Суда от 2 октября 2017 года по делу № 44у-624/17), 1 дело в г. Санкт-Петербурге (Постановление Президиума Санкт-Петербургского Городского Суда от 18 января 2017 года по делу № 44у-11/17), 5 дел в Свердловской области (например, Постановление Президиума Свердловского Областного Суда от  16 августа 2017 года по делу № 44у-135/2017).

Кассационная жалоба – это мера, предпринимаемая в восстановительном процессе прав граждан, в уголовном процессе наиболее остро встает вопрос именно в отношениях между обвинителем и осужденным.

Последний, стремясь восстановить нарушенные права и интересы, подаёт кассационную жалобу, что является логичным явлением.

Поэтому по субъектному составу осужденный чаще остальных является инициатором кассации.

Также следует отметить, что о пересмотре вступившего в законную силу судебного решения с представлением вправе обратиться сторона обвинения непосредственно: Генеральный прокурор Российской Федерации и его заместители — в любой суд кассационной инстанции; прокурор субъекта Российской Федерации.

При анализе дел выявлены 15 представлений прокуроров, что соответствует 23% от общего количества рассмотренных дел (13 представлений в Ставропольском Крае: Например, в Постановлении Президиума Ставропольского Краевого Суда от 18 сентября 2017 года по делу № 44у-545/17; Постановлении Президиума Ставропольского Краевого Суда от 30 января 2017 года по делу № 44у-70/17; 2 представления в г. Санкт-Петербург: Например, Постановление Президиума Санкт-Петербургского Городского Суда от  6 сентября 2017 года по делу № 44у- 87/17). Что также является разумным, так как государственные обвинители преследуют цель надзора, устранения в том числе и процессуальных ошибок, искоренения нарушений закона.

1. Остальные кассационные жалобы были поданы: адвокатами (9 дел), заявителями (7 дел), потерпевшими (6 дел).
2. В результате по субъектному составу лидируют кассационные жалобы по уголовно-процессуальным нарушениям осужденного, так как именно это лицо подвергается карательным мерам, а вследствие у лица возникает реальный интерес в восстановлении нарушенных прав.
3. Анализ существенных нарушений уголовно-процессуального закона
4. Теоретические выводы в результате проведения мониторинга

В 2013 году была закреплена норма 401.15 в новоразработанной главе 47.1 УПК РФ. Ч.1 ст.401.

15  УПК РФ указывает: «Основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела».

Возникают некоторые вопросы: достаточно ли одной статьи, кратко перечисляющей основания, в том числе существенные нарушения? Какие нарушения являются существенными, т.е. такими, которые могут поставить под сомнение вступивший в силу приговор или иное судебное решение.

Статья 389.17 УПК РФ перечисляет некоторые существенные нарушения, которые таковыми признаются для суда апелляционной инстанции. Ч.

1 данной статьи непосредственно затрагивает апелляционное производство, констатируя факт того, что основаниями отмены или изменения являются существенные нарушения. Ч.

2 статьи указывает на безусловные основания отмены приговора «в любом случае», из чего делается вывод, что эта часть статьи аналогично используется и для кассационного производства.

Нарушения, которые служат основанием к отмене или изменению приговора должны быть не просто существенными. В отличие от нарушений, указанных в ч.1 ст. 389.

17  УПК РФ основаниями к отмене или изменению приговора в суде кассационной инстанции должны служить такие нарушения уголовно-процессуального закона, которые уже повлияли, а не могли повлиять на законность и обоснованность  судебного решения.

Как же разграничивать существенные и несущественные нарушения? Существенные нарушения – это значительные нарушения, которые «лишили или ограничили гарантированные УПК РФ права участников, процедуру сторонам процесса».

Но разве могут быть нарушения незначительными? Скорее всего, законодатель исходил из необходимости конкретизации важности основания для кассационной инстанции. Было бы нелогично считать любое нарушение основанием для отмены или изменения приговора.

Нарушение УПК РФ, которое не повлекло за собой незаконность и необоснованность приговора не может считаться существенным.